Меры публичного принуждения (ограничения прав), связанные с уголовным преследованием

Из положений Конституции, утверждающих приоритет человека, его прав и свобод и возлагающих на государство обязанность охранять личное достоинство каждого от любых форм унижения со стороны кого бы то ни было, включая само государство, следует, что личность в ее взаимоотношениях с государством выступает не как объект государственной деятельности, но как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми не запрещенными способами и спорить с государством в лице любых его органов <1>. Притом что юридические лица, включая хозяйствующие субъекты, не могут быть привлечены к уголовной ответственности, приведенная правовая позиция распространяется и на все иные случаи публичного принуждения или ограничения прав.

--------------------------------

<1> См.: постановления от 3 мая 1995 года N 4-П, от 20 апреля 2006 года N 4-П.

Как было разъяснено Конституционным Судом, дополнительной гарантией конституционного права на свободу и личную неприкосновенность является закрепленная частью первой 1 статьи 108 УПК РФ специальная норма, согласно которой заключение под стражу в качестве меры пресечения не может быть применено в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных статьями 159 - 159.3, 159.5, 159.6, 160, 165 165 и 201 УК РФ, если эти преступления совершены индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, либо если эти преступления совершены членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности <2>. При этом вопрос о предпринимательском характере деятельности разрешается с учетом пункта 1 статьи 2 ГК РФ, в соответствии с которым предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке. Соответствующие преступления следует считать совершенными в сфере предпринимательской деятельности, если они совершены лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность самостоятельно или участвующим в предпринимательской деятельности, осуществляемой юридическим лицом, и эти преступления непосредственно связаны с указанной деятельностью. К таким лицам относятся индивидуальные предприниматели в случае совершения преступления в связи с осуществлением ими предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим им имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, а также члены органов управления коммерческой организации в связи с осуществлением ими полномочий по управлению организацией либо при осуществлении коммерческой организацией предпринимательской деятельности (Определение от 17 июля 2018 года N 2010-О) <3>.

--------------------------------

<2> См.: определения от 24 февраля 2011 года N 250-О-О, от 20 ноября 2014 года N 2637-О.

<3> См. также: определения от 20 апреля 2017 года N 767-О, от 27 июня 2017 года N 1395-О.

Требование уголовно-процессуального закона от должностного лица органа предварительного расследования изложить в постановлении о возбуждении перед судом соответствующего ходатайства мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу и невозможно избрание иной меры пресечения, а также приложить к постановлению материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства (часть третья статьи 108 УПК РФ), означает, подчеркивает Конституционный Суд, что на такое должностное лицо возлагается обязанность представить достаточные, убедительные prima facie (на первый взгляд) доказательства в обоснование допустимости избрания заключения под стражу (продления срока содержания под стражей), подтверждающие наличие события преступления, его квалификацию, причастность подозреваемого, обвиняемого к его совершению, а равно сведения о личности подозреваемого, обвиняемого, справки о судимости, сведения о том, совершено ли инкриминируемое преступление в сфере предпринимательской деятельности, о наличии или отсутствии тяжелого заболевания, препятствующего содержанию под стражей, и другие имеющие значение для решения вопроса о мере пресечения сведения, которые, включая обоснованность подозрения, проверяются судом, не входя в обсуждение вопроса о виновности (Постановление от 22 марта 2018 года N 12-П, Определение от 19 декабря 2019 года N 3320-О).

Устанавливая общие правила принятия судом решений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, согласно которым соответствующее решение принимается в ходе судебного заседания, проводимого с участием подозреваемого или обвиняемого, его защитника (статья 108 УПК РФ), закон, как было отмечено Конституционным Судом, предоставляет стороне защиты возможность довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов рассматриваемого в судебном заседании вопроса, в том числе касательно существа сферы деятельности, в которой совершено преступление. При этом решение суда об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу должно быть законным, обоснованным и мотивированным (часть четвертая статьи 7 УПК РФ). При рассмотрении вопроса об избрании подобной меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого в преступлениях, предусмотренных частями первой - четвертой статьи 159, статьями 159.1 - 159.3, 159.5, 159.6, 160, 165 и 201 УК Российской Федерации, суд должен выяснить, в какой сфере деятельности совершено преступление (определения от 17 июля 2018 года N 2010-О, от 27 сентября 2019 года N 2375-О).

Согласно выводу Конституционного Суда положения УПК РФ, которыми содержащемуся под стражей обвиняемому предоставляются дополнительные гарантии, касающиеся возможности иметь свидания с нотариусом в целях удостоверения доверенности на право представления интересов обвиняемого в сфере предпринимательской деятельности, обусловленные защитой отношений собственности в деятельности, осуществляемой ее субъектами самостоятельно и на свой риск, не могут расцениваться как ограничивающие право обвиняемого, содержащегося под стражей, воспользоваться услугами нотариуса, с тем чтобы заверить доверенность на имя уполномоченного представителя кандидата на выборах по финансовым вопросам. Иное свидетельствовало бы о невыполнении государством своей обязанности признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина, гарантировать каждому государственную защиту его прав и свобод. При этом, как разъяснил Конституционный Суд, распространение на свидания содержащихся под стражей лиц с нотариусом для удостоверения доверенности в сфере выборов модели свиданий для удостоверения доверенности на право представления интересов в сфере предпринимательской деятельности относится к полномочиям законодателя, а разрешение вопроса о своевременности предоставления свидания с нотариусом при наличии к тому законных оснований, как связанное с осуществлением контроля за деятельностью правоприменительных органов, входит в компетенцию судов общей юрисдикции (Определение от 24 октября 2019 года N 2714-О) <1>.

--------------------------------

<1> См. также: Постановление от 22 декабря 2015 года N 34-П.

Как указал Конституционный Суд в принятом по обращению хозяйствующего субъекта решении, избрание меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести, допускается лишь в случае, если за это преступление в соответствии с положениями Общей и Особенной частей Уголовного кодекса РФ в качестве наиболее строгого вида наказания может быть назначено лишение свободы, либо при наличии предусмотренных исключительных случаев для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, при которых домашний арест в принципе может быть применим (Постановление от 22 марта 2018 года N 12-П).

Конституционная гарантия права пользоваться помощью адвоката (защитника) лицам, задержанным, заключенным под стражу, обвиняемым в совершении преступления (часть 2 статьи 48), во взаимосвязи с конституционными положениями о праве на получение квалифицированной юридической помощи выражает общие принципы права и в полной мере относится не только к публичной ответственности <1>, но и к правоограничениям, обусловленным производством по уголовному делу, ввиду чего лица, чьи права затрагиваются (ограничиваются) следственными действиями и процессуальными решениями, не могут быть ограничены в праве на оказание им юридической помощи адвокатом. В этой связи Конституционным Судом было разъяснено, что положения пункта 3 части второй статьи 38 и части одиннадцатой статьи 182 УПК РФ предоставляют явившемуся защитнику, а также адвокату того лица, в помещении которого производится обыск, право присутствовать при проведении данного следственного действия, а на следователя возлагают обязанность обеспечить возможность осуществления этого права. Воспрепятствование присутствию адвоката лица, в помещении которого производится обыск, при проведении указанного следственного действия является нарушением уголовно-процессуального закона. Соответственно, суд в случае поступления обращения от юридического лица, признав факт нарушения права владельца помещения на присутствие адвоката при обыске, вправе вынести частное определение (постановление) в адрес органов дознания, предварительного следствия о фактах нарушений закона, требующих принятия необходимых мер, а юридическое лицо - воспользоваться компенсаторными механизмами, предусмотренными законодательством, т.е. обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства о возмещении вреда, требовать привлечения должностных лиц к ответственности и т.д. (Определение от 14 января 2020 года N 4-О).

--------------------------------

<1> См.: постановления от 27 апреля 2001 года N 7-П, от 17 ноября 2016 года N 25-П.

В конституционно-судебной практике также не раз разрешались вопросы конституционности ограничений права собственности, применяемых при производстве по уголовному делу. С одной стороны, изъятием и удержанием предметов, используемых для производства товаров, выполнения работ и оказания услуг, не только ограничиваются права их собственников (владельцев), но и нарушаются производственные циклы, затрудняется исполнение обязательств перед контрагентами. Названные неблагоприятные последствия могут привести к полному прекращению предпринимательской деятельности, затрагивающему в том числе трудовые права работников, а также ведущему к сокращению налоговых поступлений в бюджеты. С другой стороны, в целом ряде случаев изъятие таких предметов требуется для всестороннего расследования уголовного дела и вынесения справедливого приговора. Подобная, вынужденно необходимая, мера позволяет избежать уничтожения улик, обеспечить их сохранность и доказательственное значение, а также предотвратить использование имущества для продолжения преступной деятельности.

Конституционно допустимые ограничения права собственности в целях защиты публичных интересов могут обусловливаться, в частности, потребностями производства по уголовному делу, для чего должностные лица, осуществляющие дознание и предварительное следствие, уполномочиваются применять обеспечительные меры, связанные с изъятием имущества. Однако в силу принципа верховенства права - означающего, помимо прочего, защиту от публично-властного произвола - изъятие по уголовному делу имущества (в том числе путем наложения на него ареста или признания его вещественным доказательством с режимом хранения, ограничивающим права владения и пользования), которое находится у лиц, не являющихся ни подозреваемыми, ни обвиняемыми и не несущих по закону материальную ответственность за действия подозреваемого либо обвиняемого, и использование которого в совершении преступления лишь предполагается, может иметь лишь временный характер и применяться при предоставлении таким лицам необходимых процессуальных гарантий <1>.

--------------------------------

<1> См.: постановления от 20 мая 1997 года N 8-П, от 11 марта 1998 года N 8-П, от 16 июля 2008 года N 9-П, от 31 января 2011 года N 1-П, от 10 декабря 2014 года N 31-П.

В соответствии с позицией Конституционного Суда конфискация орудий и иных средств совершения преступления, представляя собой публично-правовую санкцию, обособленную от собственно уголовного наказания, выражается в возложении на обвиняемого (осужденного) обязанности претерпеть дополнительные (по отношению к наказанию) правоограничения и может применяться не только при постановлении обвинительного приговора, но и при освобождении от наказания. Однако подобное отчуждение предметов собственности в пользу государства при прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям (в связи с истечением сроков давности), допускаемом лишь при согласии обвиняемого с этим решением и его правовыми последствиями, вытекая из публично-правового соглашения sui generis между обвиняемым (подсудимым) и государством, в значительной мере утрачивает свойство принудительности. В этой связи процедура прекращения уголовного дела судом по такому нереабилитирующему основанию, как истечение срока давности уголовного преследования, влекущего конфискацию принадлежащего обвиняемому (подсудимому) орудия или иных средств совершения преступления и тем самым - прекращение права собственности на них, а следовательно, лишение собственника его имущества, с необходимостью предполагает надлежащее информирование обвиняемого (подсудимого) о последствиях принятия такого решения. Такое информирование позволяет заинтересованному лицу осознанно, с учетом гарантий, закрепленных уголовно-процессуальным законодательством, определить свою позицию по данному вопросу, равно как и в целом в отношении прекращения уголовного дела. Если после соответствующих разъяснений обвиняемый (подсудимый) выразит свое несогласие с прекращением его права собственности на указанное имущество, производство по данному делу должно продолжиться в общем порядке. В таком случае судебное разбирательство, в ходе которого уголовное дело разрешается по существу, может быть в том числе окончено вынесением обвинительного приговора с освобождением осужденного от наказания, при постановлении которого суд разрешает и вопрос о судьбе вещественных доказательств, в том числе о конфискации орудий, оборудования и иных средств совершения преступления <2>.

--------------------------------

<2> Постановление от 7 марта 2017 года N 5-П.

Помимо того, при конфискации имущества как иной меры уголовно-правового характера не должно допускаться применение ее в размере, превышающем стоимость имущества, указанного в части первой статьи 104.1 УК РФ (в частности, полученного в качестве взятки), а также ее распространение на имущество, на которое в соответствии с гражданским процессуальным законодательством не может быть обращено взыскание (Определение от 26 ноября 2018 года N 2855-О).

Основываясь на ранее выработанных подходах, Конституционный Суд в рассматриваемый период разрешил вопрос о допустимости ограничения права собственности и права на свободное использование своего имущества для осуществления предпринимательской деятельности в случае изъятия, приобщения в качестве вещественных доказательств к материалам уголовного дела и хранения предметов, принадлежащих лицам, относящимся к названной выше категории, и используемых для производства товаров, выполнения работ и оказания услуг.

Применяя метод баланса конституционных ценностей и исходя из того, что при расследовании уголовных дел о преступлениях в сфере экономической деятельности подобные изъятия и последующее удержание в режиме хранения должны быть исключениями, жестко обусловленными обстоятельствами конкретного дела и особенностями соответствующих предметов, Конституционный Суд по результатам проверки конституционности части первой статьи 811 и пункта 31 части второй статьи 82 УПК РФ в связи с жалобой хозяйственного общества пришел к выводу, что указанные вещественные доказательства не должны изыматься у их собственников (владельцев) во всех случаях. Тогда когда обеспечение их сохранности и проведение с ними необходимых следственных действий, а равно предотвращение их использования для совершения преступлений не требуют такого изъятия, после проведения необходимых следственных действий, потребовавших изъятия, эти предметы подлежат незамедлительному возвращению собственнику (владельцу) на ответственное хранение. При этом законность и обоснованность изъятия предметов может быть проверена судом на досудебной стадии по жалобе заинтересованных лиц (Постановление от 11 января 2018 года N 1-П).